В 50 городах и населённых пунктах Казахстана действует волонтёрское движение Lider.kz, миссия которого – розыск пропавших людей. Добровольцы ведут поиски при любой погоде, в степи, в горах, подвалах и городских закоулках, расклеивают ориентировки, расспрашивают прохожих, обзванивают больницы, и делают все, чтобы близкие услышали заветные слова: «Найден. Жив». О работе поисковиков, где всегда есть место риску и благородству, мы поговорили с руководителем волонтёрского движения Lider.kz по Алматы и Алматинской области Дильмирой Блац, передает El.kz.
- Как вы пришли в поисковое движение?
- По специальности я инженер-технолог по трикотажу. Волонтёрством я занимаюсь с 2016 года, а частью поискового движения стала в 2017 году. Все началось с того, что в нашем посёлке пропала бабушка-почтальон. Это была очень хорошая, добрая женщина. Все жители вышли на её поиски. К сожалению, нашли только тело. Тогда я случайно узнала, что есть инициативные группы поисковиков-добровольцев. Я вошла в одну из команд, начала учиться всему, и поняла, что это моё.
- Как проходят поиски пропавших?
— Сначала к нам поступает информация о том, что пропал человек — от родных, из РОВД или департамента полиции Алматы. Мы тщательно собираем всю информацию о пропавшем: куда ушел, в чем был и т.д. Составляем ориентировку, публикуем её в соцсетях и в течении 5 минут она разлетается по всему Казахстану. Как это происходит? У нас есть общий чат, где находятся координаторы всех городов движения Lider.kz. У каждого — около ста волонтёров, а у них есть свои друзья, знакомые, подписчики. Все делятся информацией и она распространяется очень быстро.
На розыск выезжают волонтёры-поисковики, прошедшие специальное обучение. Если это в черте города, разбиваем штаб с того места, откуда пропал человек. Изучаем записи с видеокамер, которые могли зафиксировать пропавшего, для этого обращаемся в магазины, аптеки, КСК, проводим опрос среди жителей, расклеиваем ориентировку с фотографией. Единственное место, где мы не можем посмотреть видеозаписи – это госучреждения. Здесь видео запрашивает полиция. Иногда бывает, что человек шел по дворам, где нет видеокамер. Тогда мы прочесываем всю территорию. Делим город условно на квадраты, и ребята начинают поиски. Они обследуют подвалы, чердаки, заброшенные здания, метро, ТРЦ — все, что расположено в зоне поиска. Есть волонтёры, которые звонят в больницы, морги, адаптационные центры. Кто-то выезжает туда и на месте проверяют. Другие волонтёры в это время работают с автобусными парками, чтобы узнать, ездил ли человек в общественном транспорте и куда направлялся. Раньше в автобусах были экраны, где показывали ориентировку, сейчас такого нет. Это алгоритм поиска в городе.
Если розыск ведётся в области, к примеру, в степи, ребята выстраиваются по азимуту, на расстоянии 3-4 метров, чтобы видеть друг друга, и начинают прочесывать территорию. Обычно мы ищем до тех пор, пока не найдём. Бывает, что поиски затягиваются на неделю или больше. У нас также есть доступ к поискам во время ЧС – в горах Алматы и Алматинской области. Когда теряются туристы, мы тоже выезжаем.
- Есть ли у волонтёров возможность отдохнуть, если поиски затягиваются на несколько суток?
- У всех поисковиков есть основная работа, которую они совмещают с волонтёрством. Руководство с пониманием относится к этой деятельности и если нужно, отпускает. Кто-то из ребят подключается к поискам с утра, кто-то после обеда, вечером. Команда большая, поэтому во время поисков ребята меняются.
- Что обычно осложняет поиски людей?
- Когда речь идёт о поиске детей, родители могут дать не всю информацию. Например, пытаются скрыть, что ребёнок любит играть в компьютерные игры. Тогда как он может уехать другой район города и засесть на сутки в компьютерном клубе. В первую очередь, наши ребята обходят такие клубы. Есть случаи, когда дети склонны к бродяжничеству и не раз уходили из дома. Тогда поиски приобретают уже иной характер.
Не ждите трое суток!
- Почему дети уходят из дома? Часто ли причиной становится насилие в семье?
- В основном, дети уходят из нормальных благополучных семей. Им не хватает внимания, потому что родители почти все своё время посвящают работе. Взрослые много работают, чтобы у ребёнка была красивая одежда, телефон последней модели, возможность вкусно поесть. Несколько лет назад был случай, когда ребёнок ушел из дома, и на вопрос родителей, почему он это сделал и чего ему не хватает, ответил: «А вы когда-нибудь спрашивали, чего я хочу?». Ему говорят: «Ты каждый год ездишь отдыхать на море». А он: «С бабушкой? Но я хочу проводить время с вами».
Хочу сказать, что если не дай Бог, пропал ребёнок, в первую очередь, звоните в полицию. Ни в коем случае нельзя ждать трое суток, такого закона нет. Пусть все это запомнят. Если вы почувствовали, что-то не так, бейте во все колокола. Кроме полиции, звоните волонтёрам, они есть в каждом городе, поисковики выезжают в села. Они никогда не откажут, когда речь идёт о поиске ребёнка. Помните, что всегда найдутся добровольцы, готовые выйти на поиски.
-О чем нужно помнить родным пожилых людей, у которых нарушена ориентация в пространстве, и он, к примеру, может выйти в магазин и заблудиться?
-Один из советов — вшивать в одежду листок с адресом и номером телефона родных. Главное, внимание, чтобы кто-то рядом был.
- Можно ли сказать, что в Казахстане сложился социальный портрет волонтёра? Кто эти люди, готовые откликнуться по первому зову?
- Среди волонтёров нашего движения люди разного возраста. Есть молодежное крыло, это ребята от 15 до 20 лет. Они амбициозные, стремятся вперед, рвутся показать себя. Старшее поколение другое, все тщательно обдумывают, взвешивают, понимают, что горячка здесь не нужна.
- Как вас находят желающие работать волонтёрами?
- Они смотрят наши ролики, видят результаты работы. Нам часто пишут в соцсетях, что хотят попробовать себя в качестве волонтёров. Мы разговариваем с ними, говорим о требованиях – выносливость, хорошее здоровье, стрессоустойчивость. Если они им соответствуют, заполняют анкету и начинают вникать в работу. Конечно, на поиски выезжают самые опытные волонтёры. Есть ребята, которые привозят им обеды — горячий чай, бетурброды.
- Какой процент новичков остается дальше работать?
- Выдерживают не все. Эта работа сопряжена с эмоциональными трудностями, после некоторых случаев нужно время, чтобы отойти. Примечательно, что все волонтёры до мельчайших деталей помнят свой первый поиск. Они очень радуются, когда человека благополучно находят. Мы стараемся не пропускать все через сердце и душу, но бывают случаи, которые остаются в памяти надолго. Мы не не очертсвели, просто научились ставить барьер, потому что дальше – другой поиск, зацикливаться и останавливаться не стоит.
- Как волонтёрство повлияло на вашу жизнь?
- Я поняла, что, собирая вокруг себя людей, живущих благородными идеями и полезными обществу делами, мы делаем мир лучше, добрее. Среди наших волонтёров нет хамов. Я знаю, что наши ребята не закатят скандал где-то, потому что у них иной взгляд на многие вещи. Мы вместе учимся всему, добавляем от новичков в свою копилку что-то хорошее.
- Вы сказали, что молодые люди рвутся стать волонтёрами. Почему?
- Несколько лет назад мы запустили пилотный проект для молодых волонтёров, чтобы они не болтались на улице, не сидели за компьютерами 24 часа в сутки, а научились помогать другим, понимали, что беда может быть не только у кого-то, и вместе мы можем помочь людям. Мой младший сын, ему сейчас 17 лет, позвал своих друзей. Сейчас в нашей команде почти 25 человек из числа молодых людей. Желающих очень много, но мы больше не набираем, потому что, в том числе, не хватает ресурсов. Волонтёров нужно обеспечить одеждой, подходящей для поисков, рацией и прочее. Но мы не жалуемся, обходимся своими силами, покупаем рации, форму и т.д. Да, молодежь проявляет большое желание попасть в команду, и это тоже признак того, что в Казахстане формируется культура волонтёрства.
У всех есть свои хейтеры
-Есть ли в обществе понимание ценности волонтёрской работы?
-В каждом регионе свой менталитет. Большая часть воспринимают нас положительно. Было время, когда от волонтёров отмахивались как от назойливых мух, говорили, что мы мешаем, путаемся под ногами. Но эти времена прошли. Сейчас мы слаженно работаем и с полицией, и с ДЧС. В этом году ребята ездили на учения «Казспас» и получили ценный обучающий опыт от МЧС Казахстане. Раньше такого в нашей практике не было и мы очень благодарны. С ДЧС Алматы у нас очень плодотворное сотрудничество, мы работаем в тандеме.
Да, бывают моменты, когда люди сначала просят помочь розыскать человека, а когда он найдётся, просят не размещать информацию об этом в Сети, говорят, что будет неудобно перед родственниками. Но это наша работа, мы рассылали ориентировку, все знают, что человека ищут, и нужно показать итог поисков. Если я не выставлю, что человек найден, жив, меня просто закидают камнями. Есть много людей, которые годами следят за нашей работой, отслеживают каждую ориентировку. Они пишут с вопросом: «Этот человек 10 лет в розыске, есть ли какие-то подвижки? У всех есть хейтеры.
-В соцсетях часто появляются новости о насилии над детьми. Стала ли среда более опасной детей и как защитить их?
-Психически нездоровых людей действительно много. Но они были всегда. Другое дело, что раньше за ними наблюдали, их госпитализировали в психиатрические больницы. Такие пациенты проходили лечение. Сейчас ими никто не занимается, и они выходят на улицу.
- Есть мнение, что детям стоит давать больше свободы, это положительно скажется на их самостоятельности. Но как сделать это в обществе, где по статистике высокий уровень насилия?
- Если вы дали свободу, но не имеете понятия, чем ваш ребёнок занимается, какой толк от этого? Наблюдайте за своими детьми, разговаривайте с ними, будьте в курсе их интересов. Конечно, безопасность прежде всего.
- Спасибо за беседу!
Асель Ержанова
